1) Ник персонажа: Скотт
2) Возраст:  Двадцать один год.
3) Внешность: В биографии.
4) Мировоззрение:В биографии.
5) Основная цель: Найти покой в уединении.
6) История: Биография
7) Желаемая награда за квенту:
Двуручный меч.
Арбалет/стрелы.
Дорожную мантию и посох. (Статы не важны.)
Если не трудно, то и доспех со средними статами, наследство от отца.
Навык плотника. (Уровень на усмотрение)
8) Страница в ВК (при желании, автор может прислать свои данные лично администратору или же скрыть их с помощью специального спойлера, пример которого : https://vk.com/id387170210

Прозвища: Не имеются.
Настил: Мужской.
Народность: Миртанец.
Возраст: Двадцать один год.
Миропонимание: Законопослушный, хороший.
Вид деловитости: Ремесленник, купец.
Пространство присутствия: Хоринис.
Верование: Троебожие. Отдает предпочтение Белиару.

Плюсы:
- Оптимизм
- Благородство
- Остроумие
- Живость
- Самобытность

Беспомощности:
- Чрезвычайное милосердие
- Влечение к курению
- Влюбленность к выпивке
- Соня
  - Гордость

- Как смотрится месье Пилигрим? Как обыденный обычный человек. То бишь, довольно-таки непримечательно. У него треугольное личико с уж больно широким лбом и острым подбородком. На правой щеке имеется маленький шрам. И я даже знаю откуда он. У Скотта известность завсегдатая таверны, в таком месте он обожает традиционно поведать какие-либо летописи. Так вот. Шрам он этот получил в дальнем детстве, когда его избивал свой отец. Увы, как и в хоть какой иной летописи, он укрывал фактор наказания. Ещё я постоянно завидовал его скулам, миледи Рей. Они у него были большие, массивные такие. В народе молвят, что это ассоциируется с ощущением юмора и силы. И так как истина, поюморить этот юноша обожал. Правда, не всегда удачно, не постоянно успешно. Подбородок у него узенький и небольшой. В целом, не произнесу, что он особенно прекрасный. Вы слышали пословицу, дескать, глаза – зеркало души? Они у него элементарно здоровенные. С длинноватыми ресничками. Почему-либо у меня эти глаза вызывают противоречивые ощущения. Они, вроде как, вызывают у меня симпатию и доверие. С иной же стороны, они принуждают бояться этого мужчину. А его цвет глаз достаточно диковинный. Они зеленые. Что я могу заявить насчет его бровей? У Скотта они прямые. Они же придают его личику представление безразличия и хладнокровия. Желая, я увидел, что его внутренняя часть правой брови ориентирована книзу. В следствии этого его личику придается представление некий таинственности и даже вредности. Вернемся чуток больше. То бишь, к носу. У него он курносый. Мама моя, Райко Шаркинс, постоянно говорила мне, что люди с таковым типом носа достаточны шаловливы и инфантильны. И она права. Пилигрим таким и являлся. Уста у не-го узенький и небольшой. Губки какие-то бледноватые. Во всяком случае, этот плут не был очень общительным. У него были очевидно свои тайны, какие он не желал говорить иными. Волосы у него были знатные. Наверняка, это самая приметная дробь его наружности. Они были угольного цвета. Длинноватые и прочные. Мы с фермерами все одинаково не соображали, как мужчина перемещает такую вот, извините, бабскую прическу. Правда ещё и маленькая прядь волос, свисающая на нем, доходящая практически по носу, лишь дополняла эту картину. Он задумывается, что это формирует некий вещество козни. Тупо. Сам же он невысокого роста. Шейка маленькая и низкая. По-моему, я где-то слышал, что она произносит о силе и выносливости. Этак вот, не веруйте этому. Скотт не был особенно выносливым, а о силе этак я вообщем не говорю. В целом, смотря на него, разрешено заявить, что он доброжелательный толстяк. Одевается Пилигрим немудрено. Ненавидит какие-то недешевые кафтаны, дублеты и тому схожее. Перемещает замшевые брюки, рубашку и жилетку с заплатами. Сообразно последней мерке, лишь в данной одежде я его лицезрел. В целом, одевается он небережно. При себе постоянно перемещает маленький кинжал, который, как он говорил, посодействовал одолеть горного тролля.

понимаете что? Поначалу он впал в ступор, позже смутился, и мгновением позднее ушел из заведения, аки девченка какая. Скотт медлителен и невозмутим. К образцу, не так давно наказывали такого плута, который крал мещанинов из-за наживы, помните? Смерть была беспощадная. Ему отрубили отвратительную голову. Скотт глядел на это с каким-то особенным увлечением, пылом. А когда башка бедняги полетела с плеч, то ни один мускул на его личике не дернулся. Он элементарно инициативно заморгал и отправился в собственный дом. А вы знали, что у него чрезвычайно странноватые увлечения? Иногда он засиживался в собственной науки, изобретая кое-что вроде кормушек. Свою пищу, которую и этак еле-еле получает, отдавал животным. Бездомным собакам и кошкам. Недостает, это добропорядочно с его стороны, однако как же он кушает, раз все дает, этак заявить, братьям нашим наименьшим? В всяком многолюдном месте жмется куда-то в угол. Не обожает гулкие фермы, это буквально. Не суется туда, в каком месте не разрешено, чтобы не нажить себе проблемы. Постоянно раскрыт для попрошаек и нищих. Может цельными в самом Непродолжительном времени напролет, разговаривать с ними. Кстати разговаривая, полностью на всевозможные темы. По-поводу его дела к любви. Как-то у него была супруга. Юлия, по-моему. Увы, её унесла лихоманка. С тех времен говорит нам о том, что реальная влюбленность - это темная неизлечимая заболевание. В целом, как показала практика, он невлюбчив. Я издавна наблюдаю за сиим парнем. И он часто торчит в храме Белиара. Кое-что посиживает вслед за тем, шепчет. Время от времени я опасаюсь даже подойти к нему. Вообщем, я напоминаю, что он заявлял о том, что его отец был примерно верующим человеком. Видать, в папашу наш Пилигрим. Ежели обрисовать его нрав одним  словом, я бы произнес, что он странноватый, однако дружелюбный тип.

Родилось семейство Пилигрим в селе Сильден, что была к северу от Нордмара. Домишка находился в нижней доли. Вслед за тем, в каком месте традиционно жили бедняки. Самый-самый меньший из всех был Скотт. Рос он в любви и спокойствии. Сообразно последней мерке, покуда была жива его мама. первая и крайняя супруга Рудольфа Пилигрим, Леанна. Она была глава семьи. Обитатели считали её умопомрачительной дамой, этак как её доброте, дерзости, а еще упорству не было пределов. Все , полностью все в селе уважали её и относились с особенным почтением. Случалось, когда она подсобляла старосте Вульфу Слоу править Сильденом. Так как тому уже перевалило за седьмой десяток лет. И понимаете, у нее отлично получалось. Я ещё с нонешних годов следил за тем, как она вкореняет людям, что скоро жизнь наладится. Что скоро они сумеют перебраться из дряхлых домов в наиболее удобные. Что экономика здесь, а еще в остальных деревнях нормализуется. Однако она была не права. С каждым годом становилось все труднее и труднее. Предводитель Слоу скончался через год после погибели моей мамы, а это обозначало, что скоро начнутся дискуссии о том, кто же одолжит настолько почтенное пространство. И я по сих времен размышляю, что дядя Вульф погиб ненатуральной гибелью. Однако это отдельная деяния. Экономика полетела к чертям, а торговцы все реже и реже стали приходить к нам. За что же Боги этак обозлились на нас? Этот вопросец и сообразно сей день вертится в моей голове. Отец мой, Рудольф, приносил все не в такой мере рыбы. Он был рыбаком. И, кстати разговаривая, одним из наилучших. У него даже были товарищи, какие обожали с ним посоревноваться в этом ремесле. Но, когда он начал глотать, все исчезло. Помните, имеется таковая присловье, дескать, способность не пропьешь? Никогда не веруйте. Он пропил не лишь свои умения. Он растерял наиболее основное. Ребяческую влюбленность, заботу, а еще комфорт и тепло. Как-то, когда Сильден процветал, папа держал свою лавку, в каком месте продавал топовую, на мой взор, рыбу. Я же обожал подсоблять ему. Чрезвычайно обожал. Эти воспоминания принуждают расплакаться. Дьявол, как же это было примечательно. Была бы жива мама, она бы сражалась до конца, однако не допустила бы такового!Не допустила бы никогда. Однако что об этом мыслить, ежели все умерло?В последнем случае, ежели станет выбран умный предводитель, то, существовать может, деревню сумеют приподнять с колен?Я на это полагаюсь.
Допив собственный жаркий травянистый чай, я накинул почти горячий плащ цвета охры и неторопливо получился во двор, отворив массивную дубовую калитку. Скоро обязана была настать зимушка, и это было чрезвычайно приметно. Ветер, пробиравший по кости, с каждым деньком усиливался. Таковым как мы, беднякам, было ужаснее только. Дома наши были построены, этак заявить, на быструю руку. Наш ещё как-нибудь держался. И это благодаря мне и моей сестре. Элайджа Пилигрим. Боже, как же она была схожа на свою мама. Рыжеволосая, с горделивой выправкой. Таковая же хорошая и раскрытая к миру. По-моему, таковых дам более и не находить на белоснежном свете. Мы в малолетстве обожали побаловаться в искусный деревенского плотника. Все детки обожали Эдварда Жилкинса. Очевидно, так как его супруга была знатным булочником, а поэтому всякого, кто зайдет в их терем, она потчевала вкуснейшим пряником. Однако не все слушали ему. Он говорил такие потрясающие факты, что я с сестрой могли выслушивать его на протяжении нескольких часов. И как показала практика, эксперимент переуступленный Эдвардом, понадобился.
Мне было 20 лет. Я не был этак прекрасен, как другие мои братья. Они все в маму, а я же в отца. Единый из рода Пилигрим. И, следственно, стал изгоем посреди их. Все оплеухи, а еще синяки доставались конкретно мне.
Как припоминается, когда-то в малолетстве, за всеобщим столом я случаем расколотил мамину глиняную вазу. И здесь, отец брал пузатый ремень, который ему подарил сельский кожевенник, а потом начал избивать меня. Далее я не хочу говорить. Произнесу только о том, что на моем теле красовались синяки, а еще кровавые полосы. Однако это не сущность. Я не был злопамятен, а поэтом упрощал ему все согрешения, ссылаясь на то, что он был в состоянии аффекта. То бишь, опьяненный. Единственными моими товарищами были сестра и обычный брат. Элайджа и Стивен постоянно поддерживали меня. Сообразно последней мерке, пробовали.
Снова порыв ледяного ветра. Я теплее укутался в меховой плащ. Скоро реченька промерзнет, а поэтому отец не сумеет действовать. Он так как ничто не умел, не считая такого, как улавливать сельдь. А это ознаменовало, что мы с сестрой снова станем починять дома, чтоб заполучить хоть какие-то бесценок.
- Скотт, как ты считаешь, сможем ли мы когда-либо сделать жизнь? – Поинтересовалась рыжая, накинув на себя капюшон.
- Не знаю, Эл. Не знаю, - ответил я, глянув в её изумрудные глаза. В их плескалась вера.

Я подошел к таверне «Толстосум», в каком месте решил выпустить одну иную кружку что-нибудь алкогольного. Этак, чтоб пригреться. Правдиво, ненавидел тех, кто хлебает. Но время от времени разумею, что без этого, этак заявить, чародейного напитка разрешено и свернуться. Элайджа послушно шла за мной. Повадка юношества. Отворив двери, я поймал двух мужиков, какие колотили друг другу опьяненные рожи. Отвратительное представление. Хозяйка сообразно себе таверна была малеханькой, однако комфортной. Доброжелательный трактирщик, Джо Листвин-никс, постоянно поддерживал убежище в чистоте и распорядке. Столы были изготовлены из дуба. Старенькие. Однако, но несмотря на все вышесказанное одни из самых достоверных, поэтому что их делал реальный знаток. В углу красовалась толстуха с выпивкой. Алкогольного, кстати разговаривая, также было не быстро немало. Пивко, винцо и джин. Я постоянно хватал пивко. Яровое. Оно было самым аппетитным в селе. Мы с сестрой пробовали вышибить у владельца таверны тайна, однако он говорил, что когда станет умирать, тогда и раскроет всем этот секретный рецепт. Желая я в это особенно не веровал, так как это было их семейное дело. А у него подрастал паренек. Фамилия не не забываю.
- Ты не запамятовал какой-никакой сейчас день, Скотт?– Поинтересовалась рыжая, попивая собственный напиток.
- Ты про выборы?Недостает, не запамятовал. Правда и как такое запамятовать, когда кругом лишь об этом и молвят?– Без особенного энтузиазма ответил я.
- Сходишь?– Чрез некоторое количество минут последовал последующий вопросец от женщины.
- Недостает, - черство промолвил я. Встав в следствии стола, направился на вывод.
Уже вечерело, а это ознаменовало, что выборы вот-вот начнутся. Я не был заинтересован в этом, этак как знал, что выберут еще одного простофилю, который сядет на это пространство не потом, чтоб посодействовать нам, людям, а чтоб набить собственный кармашек. Претенденты были такие, что удушиться хотелось. Один из их был волчатник Гарэд Смитт. Мужчина лет 20, высочайшего роста. У него были шоколадного цвета волосы, чрезвычайно прекрасные и выразительные глаза. А еще пухлые губки, в уголке которых была малая и щепетильная родинка. Красавчик, в целом. Однако не дипломат.Последующий кандидат был Уильям Рэй. Уилл держал свою лавку в селе, однако дела, вероятно, шли у него очень нехорошо, раз он решил податься в политику. Отец его, Гаральд Рэй, как-то был членом совета, однако потомство его не питало особенной любви ко всей данной чепухе. За это я и почтил Уилла до этого момента. Мне видится, что он навряд ли наберет хоть какое-то численность голосов. А вот третий. 3-ий заинтриговал меня собственной находчивостью, разумом и находчивостью. Ластро Дэйл. Ему было лет 40, ежели не более. Рыжая бородка, разумные глаза, а еще сильное сложение тела. Он был отпрыском деревенского кузнеца, а поэтому перенял влюбленность к труду и упорству от собственного отца. И я поставил конкретно на него. Сообразно последней мерке, у него готова была предвыборный стиль, которая собственно меня вдохновила. Раскрыв калитку дома Пилигрим, я решил позабыться проницательным сном.
Пробудился я раненько и посиживал на постели, вытряхивая из головы отвратительные сны. Я курил косячок, задумывался о собственном и когда-то неприметно для самого себя умчался думами далековато от этого места и одичавшего мороза. Я вспомнил отца и мама. Не этак немало я помнил из собственного юношества, а здесь внезапно всплыло прошлое. Беседа матери с моим папой. Беседа обо мне.
- Скажи мне, Леанна. Ты лучше ощущаешь такие вещи. Что ожидает Скотта?- отец лишь что возвратился с рыбалки.
- Я задумывалась об этом, ценный!- мама прошелестела платьицем к окну, - выходит, что он рожден под несчастливой звездой, наш супружество не благословлен Всевышними. Однако он получил благотворение еще наиболее высочайшее - сам факт его рождения произносит об этом.
- Что предстоит ему в жизни, драгоценная?- отец снял с себя пояс и перевязь с клинком.
- Паренек станет страдать избранием всю свою жизнь, Рудольф, - мать упрятала свою папку в ящик стола, - вообщем, мне кое-что раскрылось.
- Что конкретно?- отец интенсивно глядел на нее.
- Ему предстоит встреча с женщиной, таковой же, как он сам, неповторимой и единой, страдающей от одиночества и собственной непохожести на находящихся вокруг, таковой же низкой сообразно происхождению и таковой же белоснежной черный на этом свете как наш Скотт, - Леанна улыбнулась.
- Правда, странноватый он у нас вырастает, - отец коснулся её руки, - знаешь, за чем я его сейчас поймал?
- Недостает, расскажи, - мать повернулась и поцеловала отца.
- Он дирижировал менестрелями, - рассмеялся отец, - цельный час стоял и дирижировал, никого не подмечая. Уже и музыканты чуток не прыскают со хохота, а он стоит и дирижирует некий хворостиной.
- Он обожает музыку, - мать основательно поглядела на отца, однако глаза усмехались.
- Охота оградить его, посодействовать, очень он ласковый и восприимчивый, - отец озабоченно нахмурился.
- Скотту 5 лет, и он окружен нашей любовью, - мать сделала танцевальное па, - ты желаешь изготовить его бесчувственным и жестким?Хозяйка жизнь побеспокоиться об этом, ценный!Покуда я жива, мой меньший отпрыск станет ласковым и впечатлительным. В этом его держава, за это его и полюбит та, кто суждена ему в супруги.
- Лея, о чем ты разговариваешь?- отец раздраженно скривился.
- О том я произношу, ценный мой, что я хозяйка полюбила тебя конкретно за то, что ты таковой же - ласковый и восприимчивый, - мать отдала ему шаловливый подзатыльник, - недостает ты, естественно, воин и Большой рыбак, однако обожаю я тебя не за это, а назло всему этому. Обожаю за то, какой-никакой ты внутри. И Скотт, кстати, целый в тебя !
- Ты как постоянно права, - отец схватил руку матери и поцеловал её, - Я этак тебя обожаю. Ты умница и красотка - фатальное хитросплетение для обычного рыбака из Сильдена. Ты меня приворожила?Сознайся !
- Я хозяйка влипла как крайняя дурочка, возлюбленный мой!Это ты меня приворожил!- мать обняла отца и поцеловала длинным стонущим лобзанием.
- Хорошо, никто никого не привораживал, - произнес отец опосля лобзания, - тогда это влюбленность, и я хочу тебе заявить, что ты - наиболее основное, что имеется у меня в жизни. Он только бы отказался, чтоб лишь существовать вблизи с тобой!
- А мы и этак от только отказались, ценный, чтоб существовать совместно, - рыжеволосая улыбнулась обидно и отрадно сразу, - и я благополучна с тобой !
- А Скотт, что все-же ожидает его?- отец заключил маму в объятья.
- Его ожидает сложная, непростая, тяжелая тропа, которая выведет его к его предназначению, - мать смахнула слезу, - он мощный, и наша влюбленность станет его сохранять,  покуда он не повстречаете - ту, которая будет для него значением жизни и её родником, ту, которую я уже в данный момент готова объять как дочь.
Я скривился от боли - бычок обжег пальцы - я выкинул его.

В данный момент раннее утро. Такое же отвратительное и прохладное, как предыдущее. Выборы уже, судя сообразно возгласам, прошли. Победу одержал Ластро Дэйл. Услышав это, я еле приметно улыбнулся. Кстати разговаривая, Ластро пригласил наше семейство на торжественный ужин. Не знаю, что ему было необходимо от нас, однако раз он решил нас насытить, то я был не супротив. Желая я додумывался, для чего он позвал конкретно нас, а не семейство Клиффорд. Ему нужен был я. Скоро мне исполняется 21 год, а это означает, что я обязан был тронуться в иное пространство, чтоб обосновать свою профпригодность. Шли функциональные приготовления к этому, этак заявить, рауту.
- Что сидишь, деталь?Одевайся давай. И одевайся этак, чтоб нам не было постыдно за тебя, - строго промолвил старшой брат, Мэттью.
Отвратительный он человек. Хоть он и подобен на мама, однако свойства её, увы, не перенял. Он очень жесток со мной. Правда и не лишь со мной. Со всеми, с кем он владеет дело. Братья облекали прекрасные кафтаны, какие как-то покупала мама у купца Джоры, а я же оделся робко. Белоснежная рубашка с жилеткой и замшевые брюки. Разряд сей дополняли отцовские ботфорты.
Дошли мы этак скоро, что даже не довелось приступать светскую разговор. Торжественный ужин все-же состоялся, и я находился на нем. Новый предводитель был незначительно раздражен, шпынял слуг, никоим образом не мог приступить беседа. За столом нас было семеро. Ластро со собственной супругой Ханной и мы с семьей. Наверное, станет уместно обрисовать первую супругу Дэйла, как она мне запомнилась. Ханна – высочайшая, стройная, чрезвычайно импозантная брюнетка с пышноватыми формами. Личико её с правильными чертами разрешено было бы именовать прекрасным, ежели бы в нем было чуток более одухотворенности. Однако с искренней тонкостью и политическим разумом у нее постоянно были трудности. Я никогда не увлекался подробностями брака Ластро и Ханны, однако как я не забываю, она была единой дочерью и наследницей большого состояния собственного отца. Её тереми все золото, которое заработал отец Ханны, Ластро присовокупил к собственным своим. Мы, естественно, выглядели бледновато на фоне данных верховодящих особ. Нам даже переодеться дали. Однако мы были голодны опосля прохладной ночи и с наслаждением набросились на пища.Беседа не клеился, непрерывно повисали какие-то неудобные паузы. Элайджа ещё дома произнесла мне, что не скажет за столом ни слова. Некое время мы не говоря ни слова ужинали, позже я отважился приступить беседа:
- Предводитель, у меня вопросец к вам. Как обстоят дела в Хоринисе? Как я знаю, я вслед за тем окажусь в наиблежайшее время.
Ластро поглядел на меня, и я явственно прочитал в его взоре: «ну, вот откуда ты таковой ?» Он положил ножик и вилку, отбросил салфетку и опять кинул на меня взор:
- Дела обстоят неважно, друг мой. Благодарю, что спросил. Связи с ними недостает уже издавна.
- А кто вслед за тем командует ?
- Правда уже и не знаю, - Дэйл налил себе и Ханне причина.
- Что означает, не знаю, ценный?– Ханна повелела виночерпию заполнить и наши бокалы.
- Они этак изменяются, что мсье Ластро со счета сбился, госпожа!– ответил я.
- Для тебя, Скотт, я элементарно Ханна, - милосердо улыбнулась она.
- Для тебя, Скотт, она – леди Ханна, - яростно произнес Ластро.
- Я сообразил. Какую задачку вы ставите передо мной?Избавить этот град?– я неподобающе ухмыльнулся.
Отец пнул меня сообразно ноге, от что я скривился от боли.
- Чрезвычайно забавно, мой друг, - отвечал предводитель, доедая собственный кусочек мяса.
Я же фактически не ел, мне было не по этого. Я задумывался о том, что скоро меня оторвут от собственной семьи. От собственного родного дома. И от деревни Сильден.
- Ты обладаешь каким-то вслед за тем ремеслом. Этак вот, направишься туда, как плотник. Покажешь, что Сильден способствует собственным союзникам. Существовать может, они пришлют сюда хоть кого-либо, кто сумел бы посодействовать и нам. Я только кивнул, а потом встал в следствии стола, удалившись. Не обожаю я эти гулкие фирмы. Основное, чтоб отец не перепил, а то его башка полетит с плеч, ежели он хоть кое-что огорчительное произнесет старосте и его супруге. Уже стемнело. Ветр, известность Всевышним, успокоился. И я решил вести огарок вечера в семейном доме. Добрался я туда не торопясь, поэтому что я был не здесь. Не в данной селе. Я был в собственных думах. Думах о том, что скоро все поменяется. Однако не для моей сестры и братьев, а для меня. Что же станется с деревней чрез год?Бр-р. Хватит. Отворив дверь, я вошел в терем. Здесь было бешено прохладно. Я сумел в считанные минутки задуть камин, чтоб хоть когда-то пригреться. Из пищи на столе стоял лишь зачахший хлеб. Однако хоть кое-что. Отломив впечатляющего размера кусок, я снова опустился в рассуждения, прижавшись к мокрой стене.
Что вслед за тем было далее?Не забываю, мать мне читала сказку на ночь, мне она показалась ужасной и я попросил её поведать чего-нибудь иное.
- Я все-же дочитаю, ценный мой, - мать улыбнулась, - поверь, тебе это понадобится.
- Отлично, мать, - произнес я.
- И он очутился в мире, необычном и странном, в каком месте верховодят ложь и средства, в каком месте ему нереально было ничто достигнуть, поэтому что он был правдив и честен. И он не захотел существовать этак, и пытался выйти из данной кошмарной жизни, однако его возвращали и заставили существовать далее, - глас матери дрогнул.
- Что это за злобная притча таковая?Мамочка, не хочу её выслушивать, я не засну, - я умоляюще поглядел на мама.
- И он жил в этом мире как в отвратительном сне, покуда единожды не повстречал ту, которая произнесла ему как-то издавна, в ином мире и в ином времени, священные слова брачного союза: в каком месте будешь ты, возлюбленный, вслед за тем буду и я!
- Я не хочу, чтоб она прибывала в этот нехороший мир, мать!- я чуток не рыдал, - для чего ей это ?
- Она посулила, и она человек слова, она придет и осветит твою жизнь в этом нехорошем мире, - мать смахнула с ресниц слезинку.
- Дурацкая притча!И отчего ты вопишь?- спросил я, - не плачь, мамочка !
- И они жили продолжительно, тяжело, однако счастливо, у их было немало деток, - мать прикрыла руками уста и всхлипнула, - и они сражались со всеми превратностями судьбы в этом мире, и заслугой им была нескончаемая жизнь. Совместно-Совсем.
Мать придавила меня к себе, обняла и, рыдая, стала чмокать.

Доев пеклеванный хлеб, я вытер влажные глаза, а потом подошел к маленькому окошку. За ним уже загорались фонари. Я пил жаркий чай, прислушиваясь к улицам. Где-то слышны были ребяческие веселые возгласы, гулкие дискуссии обитателей, а еще лаянье охотничих собак, которых, судя сообразно всему, выпустил на прогулку лесничий Эдвард Дженкинс. Не так давно я познакомился с одной торговкой, которую звали Джули. Джули Вербинкс. Милая на разряд персона. Высочайшая, разумная, а еще элементарно прелестная.  о её жизни я не достаточно что слышал. Знаю только то, что она вдовица и у нее двое ураган чиков. Девченка лет 6, и паренек лет 10, какие жили у собственной тети в Нордмаре. Приятные ребята. Не раз лицезрел, как они подсобляли ей в торговле, когда гостили в селе. Торговала она по жути очевидным продуктом. Молоком из монастыря, а еще вином, которое делали вслед за тем же, в каком месте и млеко. Не произнесу, что продукты у нее нехорошие. Винцо делалось из наилучших, как она разговаривала, видов винограда. А млеко же добывалось у овец, которых насыщали только естественными овощами и плодами. Я не достаточно разбирался в винных напитках, однако то, что она выставляла на продажу очень и очень восхищало. Это был вправду непревзойденный нектар.
- Привет, Джули, - махнул я ей рукою.
- Привет, Скотт. Как твоя жизнь? – Оперевшись на ящики, она глянула на меня своими голубыми очами.
- Хорошо. Чрез пару месяцев отправляюсь в Хоринис.
Она ничто не ответила, только кивнула, а потом ушла на рыночную площадь. Я не стал её нагонять, этак как не лицезрел значения. Следовательно, было, что женщина разочарована. Этак шибко, что не сумела задержать эмоции. Я снова закурил, и отправился к её дому. Жила она мало, как и я, в принципе. Напрямик у самой реки. В её доме было влажно и влажно. А основное, прохладно.Сообразно мне этак, это очень негативно сказывалось на её самочувствие. Во всяком случае, крайнее время она смотрелась нездорово. Бледноватая по жути шкура, синяки под очами. Однако не глядя на все это, я сумел влюбиться её таковой, какая она имеется.
Чрез месяц мы уже были женаты. Я не буду обрисовывать, как это было. Наверняка, любой читатель может доставить эту счастливую картину.
- Возлюбленная, гляди, какие звезды наблюдают за нами.
- Правда. Они великолепны. Однако твоя влюбленность ко мне великолепнее.
- Перестань. Я этак тосковал сообразно тебе. Я уже утомился починять терем старика Живинникса...
Перекатившись на меня, Джули рассмеялась.
- Глуповатый, ты был со мной. Ты во мне, а я в тебе. Гляди, какие звезды наблюдают за нами.
Какое-то время мы элементарно лежали вблизи и глядели. Глядели в одном направленности. И это было удивительно, поэтому что конкретно взор двоих в одном направленности и имеется блаженство.
- Джули.
- Что ?
- Недостает, ничто. Я чувствую твое фамилия на привкус. Джули. Я столько раз проговаривал его, когда мне было нехорошо, ужасно, больно. Она прикрыла мои губки собственной ладонью.
- Знаешь, я постоянно знала, что ты вблизи. Я веровала в это, даже когда для веры не оставалось сил.
Я провел уставшей рукою сообразно её волосам, щеке, шейке, поцеловал и... Далее было то, что я не стремлюсь демонстрировать на глаза чтецам.
Однако как-то все красивое кончается. Зимушка была грозной в этом году, а поэтому заболевание унесла почти всех на тот свет. Увы, лихоманка не обошла стороной и Джули. Я лицезрел, как ей было тяжко. Лицезрел её соленые слезы на бледноватых, впалых щеках. Лицезрел то, что она хочет погибели. Однако я не давал этому свершиться. Я посиживал цельными в самом непродолжительном времени у нее дома, держа за прохладную, как будто лед, руку. Одно я знал буквально, ей уже не избавиться. Заболевание прогрессировала по таковой ступени, что она практически выплевывала свои легкие.  Я похоронил её около бревна, которое посадил мой отец. После её погибели я стал все почаще глотать и дымить. Однако утрачивать уже было нечего. Всех, кого я обожал, уже не было на этом свете. Этак для чего себя сберегать ?

Через 2 месяца я уже ехал в караване, который устремлялся в Хоринис. На шейке у меня шатался кулон с изображением Джули. Она постоянно станет со мной. Постоянно и всюду. Что же сталось с моей семьей? Ластро был зверски убит, как и его супруга, поэтому что обитатели Сильдена обвинили их в краже публичных средств. После этого, этак заявить, трон заняла моя сестра. Элайджа Пилигрим. Она вульгарна сообразно стопам мамы, чему я был безрассудно счастлив. Старшой брат, Мэттью, подался в ополчение. Случалось, он и меня пробовал обучить размахивать клинком. Однако все безуспешно. Ну не обожал я это дело. А отец. Отец задохнулся рвотными массами, когда в следующий раз перебрал со спиртным. Я считаю, что конкретно такую постыдную погибель заслужил Рудольф Пилигрим. Что ожидало меня вслед за тем, в Хоринисе?Я не знаю. Знаю только то, что мне нужно станет продолжительно и упрямо действовать, чтоб обосновать то, что я что-то стою. Снова закурив, я устроился поудобнее на мешках с одеждой, а потом задремал.
На этом, мой ценный читатель, дневник кончается. Сообразно последней мерке, покуда я не доберусь до Хориниса, а попаду совсем в другое место.
Скотт Пилигрим.

Отредактировано Dexter (16-08-2017 09:27:39)